Реликт (том 2) [Книги 4–6] - Василий Головачев

— Опять вы? Бред!

— Ни то, ни другое, — невозмутимо ответил Грехов. Ратибор отметил про себя, но не придал значения, что, когда собеседник говорит, лицо его выступает четко и рельефно, зато другие части тела становятся зыбкими и расплывчатыми.

— Кто же вы? Еще один посол? — Берестов невольно рассмеялся, заметив, что не слышит собственного смеха.

— В какой-то мере посол. — Собеседник никак не реагировал на смех, оставаясь вежливым и корректным. — Хотя то, что вы видите — фантом, фигура для беседы. У меня мало времени, спрашивайте.

Ратибор вдруг вспомнил предыдущую ситуацию, и в сознании включился колокол тревоги.

— Вы «серый призрак»! Что случилось?!. Мне показалось, что я налетел на скалу… или она на меня упала… до сих пор тело рыхлое!

— Вы слишком близко подошли к «нервному узлу» Конструктора, да еще в момент передачи «массивного нервного импульса». Я успел в последний момент.

— Что значит «массивного импульса»?

— Конструктор принадлежит к разумным системам с нулевой информационной энтропией, а эволюция подобных систем определяется уже не электромагнитными взаимодействиями, а гравитационными и даже совершенно экзотическими «суперструнными». Поэтому информпотоки внутри Конструктора энергетически мощны, «массивны», как говорят ваши ученые.

— И масконы, то есть нервные узлы, перераспределяют эти потоки?.

— Вы неплохо схватываете суть даже в сумеречном состоянии.

— Да, признаюсь, чувствую я себя скверно… однако это не главное, я, кажется, нашел способ выполнить свою миссию посла. Помогите мне… или посоветуйте, как избежать энергоудара вблизи маскона, я попытаюсь передать в узел всю записанную специально для Конструктора информацию. Может быть, он сможет воспринять хотя бы часть ее, это очень важно…

— Я в курсе ваших проблем. Конструктор уже давно впитал все, что вы хотели сообщить, я имею в виду вас и К-мигранта, так что можете считать свою задачу выполненной. Единственное, на что я не могу дать ответ, — как и когда прореагирует Конструктор на эту информацию. Вы даже не представляете, насколько вы, люди, правы, назвав его бесконечно сложным объектом! Возвращайтесь.

— Как? — хотел спросить Ратибор, но голос сел. «Грехов» внимательно вгляделся в него, хотя Берестов так и не разобрался — видит ли собеседника по видеоканалу рубки или изображение передается ему прямо в мозг, минуя глаза.

— Пожалуй, для вас это действительно проблема. И, честно говоря, вы меня приятно удивили: далеко не каждый человек способен работать за пределами человеческой выносливости, по крайней мере я знаю всего одного такого индивида — Габриэля Грехова.

— И я его знаю. Но вы ошибаетесь, многие мои товарищи способны работать в запределье, выполняя свои долг. Извините, но мне почему-то кажется, будто мы с вами уже встречались недавно… разговаривали…

— Вы говорили не со мной, а, очевидно, с одним из своих пси-отражений в одной из интеллект-ячеек Конструктора… собратьев которого вы совершенно напрасно назвали Звездными Конструкторами: они не создавали ни звезд, ни галактик, они сделали только одну вещь — четырехмерный континуум, рассчитав эволюцию нашего галактического домена с точностью до нейтринного порога. Но и они всего предвидеть не смогли, в том числе и появления человека на заурядной пылинке материи под названием Земля. До встречи, опер.

— Погодите! — не сразу отреагировал Ратибор, с усилием переваривая услышанное. — Чего они не предвидели? Но было уже поздно.

Дорога к дому

Железовский проснулся от предчувствия, что он не один в комнате. Полежал с закрытыми глазами, чувствуя пространство квартиры, как свою кожу, но никого не увидел и не услышал. Подумал: нервы? Или проспал чей-то пси-вызов?

Встал, сделал несколько глотков травяного настоя, снова обнял всеми девятью органами чувств комнату и весь дом. Никого… Попробовал послать пси-импульс Забаве, но вспомнил, что она не на Земле, лишь когда не получил ответного нервного толчка. Собрался лечь снова, и в этот момент приглушенно зазвонил дверной автомат.

Сердце сделало сбой — еще мгновение назад за дверью никого не было! Аристарх бросил взгляд на квадрат черного стекла в стене — зеленые звезды, все в порядке, свои. Во всяком случае, не К-мигрант. Скомандовал мысленно двери открыться.

В прихожую вошел Грехов, одетый в необычный серый, с зеркальными блестками комбинезон, остановился в проеме двери в гостиную, разглядывая хозяина, стоявшего в одних плавках. Железовский шевельнулся, и мышцы тела ожили на мгновение, подчеркнув чудовищный мускульный рельеф комиссара.

— Проходите, — пригласил Аристарх.

— Извините, что разбудил. — Грехов шагнул вперед, протягивая руку. — Рад видеть вас живым и здоровым.

Ладони их встретились, напряглись, причем рука проконсула полностью утонула в громадной длани комиссара. С минуту оба сжимали ладони и пытались прочитать мысли друг друга, однако пси-блок у обоих был непроницаем.

— А с виду вы довольно субтильны, — проворчал Железовский, отпуская руку гостя, посмотрел на свою ладонь. — Я жму пятьсот с лишним, это больше, чем может выдержать кокосовый орех.

— Знаю. — Грехов быстро оглядел спартанское убранство комнаты, остановил взгляд на полупроницаемой двери в спальню. — Так и думал, что не страхуетесь.

— Какой смысл? Конструктор уже вылез в наш континуум из своего БВ, и о его судьбе К-мигранты могут не беспокоиться. Я им не страшен.

— Ошибаетесь, комиссар. Конструктор продолжает идти в прежнем направлении, а это значит, что система безопасности вынуждена будет снова заниматься проблемой его остановки, что в свою очередь означает новую вспышку активности К-мигрантов. Мне ли вам напоминать, что они проповедники имморализма[11], и какие последствия из этого вытекают?

Помолчали, стоя друг против друга совершенно неподвижно. Потом Железовский надел халат, сел, жестом указал на кресло.

— Аристарх, вам уже почти сто. — Грехов, поколебавшись, сел тоже. — Не пора ли сменить амплуа?

Железовский ответил спустя несколько минут.

— Пора. Но у меня нет приемника… в настоящее время. Был… один.

— Берестов?

— Как вы считаете, он вернется?

Теперь надолго замолчал Грехов.

— У него есть шанс… если он выдержит пси-давление Конструктора. Я не все вижу в будущем, некоторые детали размыты вероятностными процессами, поэтому иногда приходится перестраховываться. С вами тоже.

— Что имеется в виду?